Быть евреем в Индонезии

Песах в Бандунге, 2011

Элиас


Я один из немногих индонезийских евреев. Мой отец родом из Соло и яванец во всех отношениях. Моя мама голландская еврейка. Они встретились в диких 60-х годах на вечеринке в Сингапуре. Они полюбили друг друга, поженились против воли обеих семей, и стали родителями трех детей. Мой отец был прагматиком и дал нам образование как исламское, так и иудейское. Мы знаем иврит и яванский язык. В 10 лет я с легкостью читал Кадиш. Мои сестры стали мусульманками, а я решил остаться евреем. К 1980 году число индонезийских евреев сократилось. Большинство эмигрировали в Австралию или вступили в брак и приняли новую религию.

Когда я был маленьким, мы проводили религиозные праздники в Сингапуре и Гонконге. Быть евреем означало отличаться от других, но мы ходили в синагогу открыто и гордо. Мы всегда знали, что на Ватерлоо-стрит или на Робинзон-роуд стоят полицейские патрульные машины. Но полиция никогда не омрачала нам радости на Пурим или трезвости нашей молитвы Коль Нидрей. Но сейчас в Индонезии все по-другому. Израиль считается агрессором и регулярно осуждается индонезийскими студентами в массовых акциях. Несколько лет назад синагога в городе Сурабая была центром протеста тысячной толпы, и только своевременное вмешательство полиции спасло ее от осквернения. Я думаю о бедной тете Ривке, которая приглядывает за синагогой и прилегающим кладбищем. Для нее это было травмой, хотя, как я помню, она не была такой уж старой.

Сохраняя веру
Нас было около 10 из почти 250 миллионов человек, и для преимущественно мусульманской страны мы действительно были меньшинством. В моем удостоверении личности я записан христианином, так как по закону каждый гражданин обязан исповедовать одну из шести установленных религий, но иудаизма среди них не было.

Но я всегда был находчив и решил, что не утрачу своего еврейства. Мне пришлось упорно трудиться, чтобы воспитать своих двух детей, Сару и Давида, в духе еврейских ценностей и Торы. Интернет и частые походы в книжные магазины Сингапура помогли мне иметь доступ к религиозным ресурсам. Саре восемь лет, и она свободно может рассказать много молитв. Двухлетний Дэвид смотрит на это в изумлении. Сара также посещает воскресную школу в протестантской церкви возле нашего дома. Как и мой отец, я уверенно предоставляю обоим моим детям различные религиозные традиции, зная, что, в конечном итоге, они сделают свой собственный религиозный выбор. Моя личная роль сводится к тому, чтобы сделать иудаизм привлекательным, разумным и важным для детей. Мы изучаем нашу еженедельную главу, благословляем наш хлеб, едим халяльную (не кошерную) еду, соблюдаем наш пасхальный седер и другие святые дни. Когда приближается время какого-то праздника и соответствующей ему еды, я всегда тщательно просматриваю список моих гостей и всегда надеюсь, что, возможно, захочет прийти какой-то случайный турист или еврейский путешественник.

Моя последняя еврейская молитвенная община была на Бали в 2009 году, когда несколько отважных еврейских друзей из Джепара превратили роскошную виллу во временную синагогу. Они проделали большой путь, доставив самолетом свитки для молитвы из Сингапура. Нас было около 20 человек на службе Судного дня. Половина жила в Индонезии, а другая половина была израильскими туристами, которые каким-то образом услышали об этой импровизированной синагоге. После службы мы благословили кошерную еду молитвой Биркат аМазон и ели ее. Я думаю, что это благословение прозвучало впервые на индонезийской земле за многие годы.

Хотя я дорожу такими случаями, моя семья изо дня в день мало общается с другими евреями. В основном мы держим связь через Blackberry messages и электронные письма. Обычно на Йом-Кипур, Рош а-Шана и Пурим у нас целый шквал поздравлений, которые, по крайней мере, позволяют другим евреям знать, что мы все еще здесь.

Индонезия - наш дом
Мои сотрудники и друзья знают, что среди них есть еврей. Я не кричу о своем еврействе на весь мир, но я также не чувствую необходимости скрывать это. По тому, что имеется длинная очередь на участие в годовом пасхальном седере в нашем доме, я могу судить о повышенном интересе к еврейским обычаям и церемониям среди моих друзей-христиан.

В своих отношениях с индонезийскими мусульманами, я, безусловно, более осторожен. Из-за того, что я очень чувствителен к распространенным негативным представлениям о евреях и Израиле, я часто позволял принимать меня за христианина. Я не думаю, что это ложь, просто люди закрывают глаза на неудобную правду. Это продиктовано экономической безопасностью - работодателя, а не работника, инвестора, а не мелкого акционера, и это уберегает меня от возможной дискриминации. Я не уверен, как все будет, если столы когда-нибудь будут опрокинуты, и я надеюсь, что никогда не узнаю этого.

Те из вас, кто не симпатизирует нам, могут спросить, почему мы остаемся. Я говорю вам, что Индонезия - мой дом. Корни нашего бизнеса здесь, в этой стране. Уникальное сочетание географии, языка, образования и семейных контактов обеспечивают важную связь между индонезийским бизнесом и иностранным капиталом. Это не легко воспроизвести в других странах. Более того, очень много значит, что моя семья находится здесь от начала девятнадцатого века. Земля, купленная моим прадедом, все еще принадлежит семье, и это связывает нас с Индонезией навсегда.


Перевод: +Elena Lyubchenko
                                                                                                                           Источник