Четверг, 25 декабря 2014
Даниэль Гринфилд
Мусульманский терроризм стал такой же традицией Рождества для западных христиан, какой раньше он был для христиан мусульманского мира.
Сомалийские мусульманские боевики напали на рождественскую вечеринку на базе Африканского союза.
Сомалийский мусульманин попытался принести терроризм и в США, заложив бомбу на церемонии зажигания елочных огней в Портленде в 2010 году. У Мохамеда Осман Мохамеда (дважды Мохамед за дважды беспредел) была простая цель:
Только за день до действий Мохамеда Мохамеда во время Рождественского полета террорист Умар Фарук Абдулмуталлаб из Нигерии набил до отказа свое нижнее белье взрывчаткой и попытался взорвать ее в самолете рейса 253.
В этом году мы столкнулись с расовыми беспорядками, в которых ведущую роль играли мусульманские организаторы, и с двумя нападениями на сотрудников полиции Нью-Йорка, осуществленными чернокожими мусульманами. В последнем нападении Исмаил Абдулла Бринсли ограбил сразу два семейства в праздник Рождества Христова.
Во Франции мусульманин врезался своей машиной в рождественскую ярмарку, крича “Аллах Акбар”, что в переводе означает “Мой Аллах более велик, чем твой бог”. Эта атака была одним из двух за несколько дней автомобильных терактов во Франции, в которой живет значительное мусульманское население. И одной из трех мусульманских террористических атак в целом.
Сомалийский мусульманин попытался принести терроризм и в США, заложив бомбу на церемонии зажигания елочных огней в Портленде в 2010 году. У Мохамеда Осман Мохамеда (дважды Мохамед за дважды беспредел) была простая цель:
«Я хочу, чтобы все, кто пришел на это мероприятие, покинули его мертвыми или ранеными".
Только за день до действий Мохамеда Мохамеда во время Рождественского полета террорист Умар Фарук Абдулмуталлаб из Нигерии набил до отказа свое нижнее белье взрывчаткой и попытался взорвать ее в самолете рейса 253.
В этом году мы столкнулись с расовыми беспорядками, в которых ведущую роль играли мусульманские организаторы, и с двумя нападениями на сотрудников полиции Нью-Йорка, осуществленными чернокожими мусульманами. В последнем нападении Исмаил Абдулла Бринсли ограбил сразу два семейства в праздник Рождества Христова.
Во Франции мусульманин врезался своей машиной в рождественскую ярмарку, крича “Аллах Акбар”, что в переводе означает “Мой Аллах более велик, чем твой бог”. Эта атака была одним из двух за несколько дней автомобильных терактов во Франции, в которой живет значительное мусульманское население. И одной из трех мусульманских террористических атак в целом.
В Австралии в окне, над которым была надпись "Счастливого Рождества», заложниками теракта, закончившегося гибелью двоих людей, был установлен флаг джихада.
Мусульманские убийства христиан на Западе могут происходить не так интенсивно, как в Ираке, но они происходят, создавая обстановку, при которой праздничный шоппинг теперь представляет собой смесь звона колокольчиков, радости и сюжетов жестоких убийств.
Если блестящая мишура и церковные шествия- это христианская Рождественская традиция, то массовые убийства во время празднования Рождества - это мусульманская традиция.
В Израиле праздники - это время для дополнительных специальных мер предосторожности. Жестокая резня на Пасху, в которой были убиты десятки пожилых граждан во время праздничной трапезы, Война Судного дня, когда мусульманские армии вторглись в Израиль в самый святой день года, или взрывы бомб, начиненных гвоздями, на Пурим возле торгового центра Тель-Авива, вот лишь некоторые примеры мусульманской религиозной терпимости в действии.
Мусульманские убийства христиан на Западе могут происходить не так интенсивно, как в Ираке, но они происходят, создавая обстановку, при которой праздничный шоппинг теперь представляет собой смесь звона колокольчиков, радости и сюжетов жестоких убийств.
Если блестящая мишура и церковные шествия- это христианская Рождественская традиция, то массовые убийства во время празднования Рождества - это мусульманская традиция.
В Израиле праздники - это время для дополнительных специальных мер предосторожности. Жестокая резня на Пасху, в которой были убиты десятки пожилых граждан во время праздничной трапезы, Война Судного дня, когда мусульманские армии вторглись в Израиль в самый святой день года, или взрывы бомб, начиненных гвоздями, на Пурим возле торгового центра Тель-Авива, вот лишь некоторые примеры мусульманской религиозной терпимости в действии.
Это касается не только евреев или христиан.
В 2008 году перед праздником Дивали несколько бомб взорвалось в Дели. Мусульмане планировали крупный теракт с убийством тысяч индусов во время праздника Дивали еще в 1991 году.
Если бы это удалось им, погибших могло быть больше, чем в 9/11.
Для мусульман это всегда было религиозной войной. И что может быть лучшей мишенью для террора, чем религиозное мероприятие неверных?
На межконфессиональных конференциях духовные отцы могут вопить о том, что все мы дети Божьи, но мусульмане знают лучше. Они рабы Аллаха, а мы еретики и идолопоклонники. Их обязанность бороться с нами, пока мы не подчинимся и не примем мусульманство.
Чем больше мы сопротивляемся, тем более они обязаны убивать нас. До тех пор, пока мы не сдадимся, поставим мечети на каждом углу и заменим Конституцию Кораном. Сделать путь Аллаха триумфальным по всему земному шару это религиозный долг каждого мусульманина .
Это для мусульман священный долг, образ жизни, не деталь, а сердце Корана.
В исламских святых текстах доминирует один категорический императив: расширить, покорить и властвовать. Жизнь для мусульманина сложна, но ислам прост. И даже самый светский и прозападный мусульманин рано или поздно почувствует повеление спастись от сложностей современной жизни в чистой простоте ислама - в кафе или рейсе авиакомпании. СМИ обвиняют таких беглецов от сложностей, утверждая, что они неправильно поняли ислам, но в действительности они поняли его очень хорошо.
Ислам - это состояние постоянной религиозной войны. В нем нет места для инакомыслия или религиозных различий. Вот почему исчезает христианское население мусульманского мира. Запад становится все более мусульманским, его христианское население начнет сокращаться и исчезнет.
Мультикультурализм- это хорошо. Но это не то, что мы имеем здесь. Здесь не живут бок о бок куриный суп с лапшой и рестораны с тандурами. Или множество церквей, синагог, ашрамов и синтоистских храмов в каждом квартале. Потому что когда политическая и культурная элита Запада проповедует мультикультурализм, его мусульманский импорт проповедует только один закон - закон ислама.
Иногда они могут отклоняться от принципов. Они могут пройти через университетское образование, посещать ночные клубы, слушать ту же музыку, что все остальные дети их возраста, но в их головах все равно есть бомба замедленного действия. И это та же бомба, что выступает в качестве фитиля зажигания на тюрбане Мохаммада из.мультфильма.
Ислам - это бомба. И когда она подожжена, результат - массовое убийство.
Очень неудобно, что нужно думать. Мы, гордимся своей толерантностью и похлопываем друг друга по плечу за нашу открытость. Мы не хотим думать, что наша цивилизация - это иллюзия, паркетный пол, уложенный поверх ревущего огня варварства.
Но совсем не так давно для наших предков убить людей за то, что они иные, не похожие на них самих, было не сложнее, чем для нас прихлопнуть муху. Разница между нами и мусульманским миром в том, что мы изменились. Они нет.
И как бы мы ни дружили с ними, мысль об убийстве нас никогда не оставит их полностью. Если мы проведем вместе достаточно времени, мы можем значить для них больше, чем мухи, но все равно значительно меньше, чем полноценные и равные люди. И когда им нужны ответы, они обращаются к книге, чьи стихи обещают спасение для тех, кто убьет нас.
Необходимо думать об этом, потому что наша жизнь и выживание нашей цивилизации находятся под угрозой. Мы начали понимать, что значит жить с террором. Но на сегодняшний день мы еще далеко не все поняли.
Террор, неотступно преследующий зажигание огней на рождественской елке, это только начало, но далеко не конец. Это не мост, который мы можем преодолеть с помощью какой-то мультикультурной кухни и особых передач Государственной службы телевещания.
Он требует нашего понимания того, что мы сделали. Мы импортировали людей из культуры и религии, которая никогда не принимала основного положения нашего образа жизни. Сосуществования. И поэтому мы не можем с ними сосуществовать. И они не могут сосуществовать с нами. Через несколько лет или десятилетий недоуменных попыток приспособиться к чужому образу жизни, они либо отгородятся стеной от нас, либо пойдут на нас войной. Или и то, и другое одновременно. Они не могут быть нашими соседями, только нашими врагами.
Но совсем не так давно для наших предков убить людей за то, что они иные, не похожие на них самих, было не сложнее, чем для нас прихлопнуть муху. Разница между нами и мусульманским миром в том, что мы изменились. Они нет.
И как бы мы ни дружили с ними, мысль об убийстве нас никогда не оставит их полностью. Если мы проведем вместе достаточно времени, мы можем значить для них больше, чем мухи, но все равно значительно меньше, чем полноценные и равные люди. И когда им нужны ответы, они обращаются к книге, чьи стихи обещают спасение для тех, кто убьет нас.
Необходимо думать об этом, потому что наша жизнь и выживание нашей цивилизации находятся под угрозой. Мы начали понимать, что значит жить с террором. Но на сегодняшний день мы еще далеко не все поняли.
Террор, неотступно преследующий зажигание огней на рождественской елке, это только начало, но далеко не конец. Это не мост, который мы можем преодолеть с помощью какой-то мультикультурной кухни и особых передач Государственной службы телевещания.
Он требует нашего понимания того, что мы сделали. Мы импортировали людей из культуры и религии, которая никогда не принимала основного положения нашего образа жизни. Сосуществования. И поэтому мы не можем с ними сосуществовать. И они не могут сосуществовать с нами. Через несколько лет или десятилетий недоуменных попыток приспособиться к чужому образу жизни, они либо отгородятся стеной от нас, либо пойдут на нас войной. Или и то, и другое одновременно. Они не могут быть нашими соседями, только нашими врагами.
Чем раньше мы осознаем это, тем меньше мы будем читать о терактах на Рождество.
Перевод: +Elena Lyubchenko
Источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий