Это не борьба с ИГ, это борьба с исламом, как мощной религиозно-политической доктриной. Если у вас нет собственных ценностей, которые вы можете противопоставить ему, вы обречены
Александр Майстровой
24 ноября 2015 года
"Франции объявлена война",- заявил президент Франсуа Олланд после нападений ИГ в Париже (как будто не было исламского террора раньше: - 9/11; в Мадриде в 2004 году; в Лондоне в 2005 году; в Бостоне в 2003 году; взрывов на Бостонском марафоне; бесчисленных терактов в Израиле, России, Кении, Нигерии, и, наконец, в "Charlie Hebdo"). Олланд только сейчас пробудился от сна, да и Запад в целом только просыпается. Подобно беззаботным и капризным олимпийским богам, Запад неожиданно оказался в эпицентре шторма, и теперь лихорадочно и отчаянно повторяет один и тот же вопрос : "Как нужно воевать с ИГ?". Однако вопрос гораздо сложнее и глубже: "Ради чего нужно воевать?".
Это экзистенциальный вопрос западной цивилизации (за исключением, возможно, Восточной Европы и Израиля).
Люди воюют за определенные идеалы: за Родину, за национальное достоинство, за свою религию (как мусульмане сегодня), за идеологию - в нашем случае, это либеральные ценности и демократия.
Родина и национальное достоинство перестали быть ценностями для молодого поколения на Западе. Оно полностью космополитично. Патриотизм для него - это синоним национализма, ксенофобии и предрассудков. Оно практически ничего не знает и даже не хочет ничего знать о своей стране, истории и корнях. Кромвель и Нельсон, Вильгельм Оранский и Карл Великий, Шерман и Бисмарк, Людовик Великий и князь Евгений Савойский, Лоренцо Медичи и Альфонсо Храбрый ничего не значат для них или, еще хуже, представляют собой нечто опасное и неприятное, связанное с войной и насилием, чуждым терпимости и плюрализму («Мертвые белые европейские мужчины", не так ли?).
Христианство для этого поколения уже давно превратилось в нечто примитивное, чуждое, архаичное, в пережиток “темного прошлого". В европейских церквях вы встретите только несколько старушек или бездомных, укрывающихся от непогоды. Соборы давно превратились в музеи, памятники далекой и мрачной эпохи, а сами христианские храмы тщательно и старательно пытаются воплощать все модные тенденции: от «прав человека» до гей-браков и призывов «Освободить Газу!". За что воевать, если архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс считает неизбежным признать шариатские суды в Великобритании, и если французские епископы, как монсеньор Рибадью-Дюма, готовы добровольно превратить пустые храмы в мечети?
Либеральные ценности?
Либеральные ценности в представлении Локка, Джона Милля, Джефферсона, Мэдисона, Франклина основывались, во-первых, на национальной культуре, во-вторых, на традиционных гуманистических идеалах, в-третьих, на принципах морали, заложенных еврейскими пророками и христианскими мыслителями и, наконец, на понятиях рационализма. В современном постмодернистском обществе, все эти четыре столпа либо уничтожены полностью, либо подорваны.
Национальные традиции стерты из коллективной памяти и остаются только в виде исторических реликвий в музеях и памятниках средневековой готики.
Гуманистический идеал человека, стремящегося к самосовершенствованию, идеал Сократа и Эпиктета, Тацита и Марка Аврелия, Альберти и Салютати, сегодня кастрирован и подвергнут надругательству. Религиозно-этический кодекс, берущий начало от Исаии, Иезекииля, Иеремии, был опорочен и отвергнут.
И наконец, рационализм 18-19 веков был объявлен погибшим в катастрофах 20-го века и был заменен смехотворной эклектикой, релятивизмом, иррационализмом как «независимым подходом", свободным от каких-либо ограничений.
Понятие о либеральных ценностях выродилось в концепцию "прав человека", но прав какого человека и ради чего? Кто эти люди, чьи права нужно так горячо защищать, и заслуживают ли они защиты, поддержки и вообще соболезнований?
Заслуживают ли поддержки фанатики, преступники, отбросы общества, извращенцы? Чьи права мы должны защищать? Права Абу Катада, или Джона Туо, - лидера кровавой секты Мунгики в Кении, лично зарезавшего 400 своих соотечественников и получившего политическое убежище в Британии? Или права Стюра Бергвалла, садиста и людоеда, оправданного шведским судом в августе 2013 года? По словам шведского адвоката Андерса Перклева, это было "главным провалом системы правосудия". А может быть, права педофилов, девяти исламистов, планировавших теракты во имя "освобождения Испании и создания исламского халифата" на Пиренейском полуострове, которые были признаны невиновными в апреле 2012 года Верховным судом Испании?
Демократия?
Но сама по себе демократия - не нечто священное, существенное и значимое. Она ничто иное, как форма правления, производная от менталитета большинства. Она может даровать полномочия просвещенным либералам, как Уильям Гладстон и Томас Масарик, сильным общественным лидерам, как Черчилль, Рейган и Тэтчер, или какой-то посредственности и даже хуже - Эрдогану, Уго Чавесу, ХАМАСу, "Мусульманскому братству", не говоря уже о Гитлере.
Во имя чего будет воевать новое поколение постмодернистской цивилизации? За право на митинги против глобального потепления и за демонстрации в голом виде? Во имя "позитивного мышления", права обнажаться на публике, атеизма, порнографии, свободного секса, "парадов гордости", однополых браков, "Черной пятницы", курения марихуаны?
Во имя таких «идеалов» люди не будут бороться и умирать. И конечно, они не смогут победить, особенно если имеют дело с религиозными фанатиками.
Нельзя недооценивать ислам. Ислам это не только и не столько террор. Несмотря на то, что ислам - патриархальная, архаичная, жесткая и не творческая религия, чуждая духовных устремлений и желания внутреннего развития, он, тем не менее, обладает необычайной внутренней стабильностью.
Он дает точку опоры, устойчивость, почву под ногами маленькому, растерянному, измученному, беспомощному, лишенному надежды и отчаявшемуся человеку. (Даже если этот человек - художник, как Лиам Нисон, Шон Стоун, Ричард Дарт, бизнесмен, как Ричард Паттерсон, журналист, как Жан-Люк Деларю, ученый, генерал, политик, студент или бомж). Он спасительная и надежная опора для общества "реальной пустоты», как характеризовал западную цивилизацию Ульрих Бек. Лучше всех это ощущение выразил правый швейцарский политик и "Швейцарский антагонист минаретов" Даниэль Штрайх:
“Ислам предложил мне логические ответы на важные вопросы жизни".Запад противостоит не ИГ. Он противостоит исламу как религиозно-политической доктрине, независимо от того, в какой форме она представлена - ИГ, Мусульманское братство, Аль-Каида, салафиты, Хизб ут-Тахрир, шиитский Иран и Хезболла. И чем больше Запад повторяет, как мантру, что "ислам - это религия мира", тем печальнее будет его участь. Противостоять исламу, как догматической и безжалостной системе, верить в его исключительность возможно, только при глубоком осознании собственных ценностей.
Как только эти ценности будут определены, появятся решения в виде депортации радикальных имамов, их окружения и семей (коллективное наказание - это болезненная, но неизбежная мера, учитывая важность клана в арабской ментальности), административные аресты , полный контроль над мечетями и социальными сетями, дифференцированная социальная помощь и т.д.
И, что еще важнее, Запад должен избавиться от "синдрома избиваемой женщины", от нелепого и бесплодного комплекса вины, потому что это односторонняя игра. Суть ислама - не вина и сострадание, а непоколебимая жажда власти.
Ирония заключается в том, что предпринимая такие жесткие, но вынужденные меры, Запад окажет огромную услугу молчаливому большинству мусульман. Потому что средний мусульманин в Париже, Нью-Йорке, на Западном берегу, в Чечне и Каире, как и любой человек, мечтает не о "джихаде", халифате, революционной борьбе и самопожертвовании, а о нормальной жизни, мире и процветании.
При отсутствии приоритета собственных ценностей, или при отсутствии даже самих ценностей, не будет никакой победы. Более того, не будет и войны. Будет капитуляция.
Перевод: +Elena Lyubchenko
Источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий