Постановление Европейского суда: Израиль не оккупирует сектор Газа

17 июня 2015

Марко Миланович

Вчера Большая палата Европейского суда по правам человека вынесла решения по двум нашумевшим делам относительно последствий Нагорно-Карабахского конфликта между Арменией и Азербайджаном: Чирагов и другие против Армении и Саркисян против Азербайджана. Это очень интересные решения, поднимающие многие важные вопросы, и я собираюсь написать о них подробные комментарии в ближайшее время. Но сначала я должен рассказать об одном небольшом, но весьма весомом выводе, сделанном судом: Суд вынес (не явно!) решение, что Израиль не представляет собой оккупирующую силу в секторе Газа. Как же так, спросите вы?


Оба случая касались лиц, перемещенных в результате конфликта, которые не были в состоянии получить доступ к своей собственности в пострадавших районах. В деле Саркисяна, в частности, речь шла о нарушении права заявителя вернуться в деревню Гулистан. Деревня находится на территории Азербайджана, но очень близко или на так называемой линии соприкосновения сил Азербайджана и сепаратистской Нагорно-Карабахской Республики. Таким образом, по мнению правительства Азербайджана, деревня не контролируется Азербайджаном и к тому же, подходы к ней заминированы и недоступны для всех гражданских лиц.

В самом деле, ратифицируя Европейскую конвенцию, Азербайджан сделал следующее заявление (пункт 93 решения суда.):

«Азербайджанская республика заявляет, что она не в состоянии гарантировать применение положений Конвенции на территориях, оккупированных республикой Армения, пока эти территории не будут освобождены от оккупации».

Обратите внимание на заявление о военной оккупации. Сразу же после этого пункта, Суд делает следующие замечания, под заголовком «соответствующие нормы международного права» (пункт 94).:

Статья 42 Положения о законах и обычаях сухопутной войны, Гаага, 18 октября 1907 (далее «Гаагские положения 1907») определяют военную оккупацию следующим образом:

"Территория считается оккупированной, если она действительно находится под властью неприятельской армии. Оккупация распространяется лишь на те территории, где эта власть установлена ​​и в состоянии проявляться".

Соответственно, оккупация, по смыслу Гаагских положений 1907, существует, когда государство осуществляет фактическое управление территорией, или частью территории вражеского государства (1). Требование фактической власти широко признано синонимом эффективного управления.

Считается, что на территории или части территории существует военная оккупация, если могут быть продемонстрированы следующие элементы:

присутствие иностранных войск, осуществляющих эффективное управление без согласия органов управления территорией.

По широко распространенному экспертному мнению, физическое присутствие иностранных войск – это непременное условие оккупации (2), то есть оккупация не мыслима без "сапог на земле".

Поэтому силы, осуществляющие военно-морской или воздушный контроль посредством морской или воздушной блокады, не достаточны (3).

Здесь имеются три сноски на важные работы на эту тему, в том числе, на совещания экспертов, организованные ICRC, позвольте мне процитировать их в полном объеме:

«[1]. Смотрите, например, Е. Бенвенисти, «Международное право об оккупации» (Оксфорд: Oxford University Press , 2012) на стр. 43;

Й. Арай-Такахаши, «Закон об оккупации: преемственность и изменения норм международного гуманитарного права и его взаимодействие с международным правом в области прав человека» (Leiden: Martinus Nijhoff Publishers, 2009), стр. 5-8;

Й. Динштейн, «Международное право о военной оккупации» (Кембридж: Cambridge University Press, 2009 г.) стр. 42-45, §§ 96-102;

А. Робертс, "Трансформационная военная оккупация; Применение законов войны и права человека », 100 Американский журнал международного права 580 (2006) 585-586.

[2]. Большинство экспертов, с которыми консультировался ICRC об оккупации и других формах управления иностранными территориями, согласились, что "сапоги на земле" необходимы для установления оккупации - см Т. Ферраро, «Оккупация и другие формы управления иностранными территориями» (Женева, ICRC, 2012), стр. 10, 17 и 33; см. также Е. Бенвенисти, приведенный выше, стр. 43ff; V. Koutroulis, Le debut et la fin de l’application du droit de l’occupation (Paris: Editions Pedone, 2010) стр 35-41..

[3]. Т. Ферраро, упомянутый выше, стр. 17 и 137. Й. Динштейн, упоминавшийся выше, стр. 44, § 100.

Затем, в п. 95 Суд цитирует обычные статьи Международного гуманитарного права ICRC , а также статью 49 ЖК IV о правах перемещенных лиц. (Тот же текст можно найти в пунктах 96-97 судебного решения Чирагова). Но на самом деле интересное происходит в пп. 143-144 дела Саркисяна:

143. В этот момент суд считает целесообразным повторить, что Азербайджан отложил ратификацию заявления, утверждая, что он "не в состоянии гарантировать применение положений Конвенции на территориях, оккупированных республикой Армения" (см. пункт 93 выше). В своем решении о приемлемости данного дела Суд постановил, что декларация не может ограничивать территориальное применение Конвенции отдельными частями международно признанной территории Азербайджана (решение по делу Саркисяна, упомянутое выше, § § 63-65), а также она не отвечает требованиям правомерного замечания (там же., §§ 66-70).

144. Суд отмечает, что в соответствии с нормами международного права (в частности, статьи 42 Гаагского положения 1907), территория считается оккупированной, когда она действительно находится под властью неприятельской армии. "Фактическая власть" широко рассматривается как осуществление эффективного управления, требуя таких элементов, как присутствие иностранных войск, которые в состоянии осуществлять эффективный контроль без согласия суверена (см. пункт 94 выше). На основании всех представленных ему материалов и с учетом выше установления фактов, Суд считает, что Гулистан не оккупирован или не находится под эффективным контролем иностранных сил, для чего потребовалось бы присутствие иностранных войск в Гулистане.

Видите, что я имею в виду? Замените "Гулистан" на "сектор Газа", и вот оно! На самом деле, я уверен, что это, по крайней мере, одно решение Европейского суда, которое израильские правительственные юристы смогут цитировать все время, когда будет возникать вопрос оккупации Газы (цитата в их пользу).

Уточняю, я не думаю, что суд здесь ошибается. Я действительно совершенно официально заявляю, что сектор Газа, скорее всего, не соответствует ни одному классическому определению оккупации, и что действительно оккупация, как говорит Суд, требует присутствия войск на территории. Но был ли суд мудрым в этом вопросе, решая его так категорично? Думаю, это несколько сомнительно. Вполне вероятно, что проблему азербайджанского контроля над деревней можно было бы рассматривать как-то иначе. Выводы анализа смысла оккупации в целом и применение Конвенции (пункты 145-150.) к деревне в полном объеме кажутся, в лучшем случае, маргинальными.

Я также очень сильно сомневаюсь, что судьи были действительно осведомлены о последствиях своего категорического заявления, которое будет влиять на всю дискуссию о секторе Газа. Если бы они это знали, я думаю, они постарались бы избежать его, как чумы. Обратите внимание в этой связи, на недостаток специалистов в Страсбурге на скамейке МГП, что, определенно не вина Суда! Это неизбежно приводит к потере некоторых нюансов в понимании текущих дебатов в МГП, а Суд, возможно, преувеличивает степень консенсуса среди экспертов по этим вопросам (хотя, опять же, я согласен с его выводами). Я хотел бы отметить, например, что Йорам Динштейн, которого дважды цитирует Суд, на самом деле менее категорично подходит к вопросу, чем суд, на той самой странице и в том самом пункте (44, п. 100) своей книги, на которую ссылается суд. Он говорит, что «оккупирующая держава должна развернуть «сапоги» на территории, находящейся под оккупацией, или вблизи нее» (курсив мой), и он в самом деле думает, что Газа остается оккупированной.

Так образом, обнаружилось нечто общее между Гулистаном и сектором Газа. И Европейский суд по правам человека начинает делать четкие, решительные и такие значительные заявления о ключевых понятиях МГП.


Перевод: +Elena Lyubchenko
Источник