Рассказ израильского разведчика, выходца из Ирана

http://www.timesofisrael.com/native-son-of-iran-in-israeli-intelligence/http://www.timesofisrael.com/native-son-of-iran-in-israeli-intelligence/

The Times of Israel берет интервью у майора М., иммигранта из Тегерана, помогавшего армии понять режим исламистов, но все же  до сих пор надеющегося вернуться

 

Майор М. на главной базе  военной разведки ЦАХАЛа 

Митч Гинзбург

Когда в 2005 году Махмуд Ахмадинежад призвал стереть Израиль с лица земли, поднялся шум. Призвал ли президент Ирана к геноциду, предвосхищая будущие характеристики Израиля как микроба и раковой опухоли, или это было, как предположили некоторые переводчики, просто плохой интерпретацией довольно тонкой метафоры, имея в виду призыв, если выразиться мягче,  "чтобы оккупационный режим исчез со страниц истории».

Началась дискуссия Талмудического уровня. Джонатан Стил из The Guardian, являющийся одним из основателей Фонда Мусаде, называет призыв к геноциду "пропагандистским искажением", позволяющем западным ястребам «поставить иранского президента в один ряд с Гитлером за то, что он якобы хочет уничтожить евреев».  Этан Броннер из The New York Times, после разговора с экспертами-переводчиками в США и Иране, заявил, что пассивный перевод "Чтобы Израиль исчез" был неправильным, и что, хотя слово "карта" не было произнесено, цитата обращается к страницам истории, фраза  в оригинальной персидской формулировке, "без сомнения"  содержит именно намерение разрушить.

В северном Тель-Авиве, в штаб-квартире военной разведки ЦАХАЛа, один молодой израильский офицер, уроженец Ирана, занимавшийся обработкой разведданных из Персии, только рассмеялся на это. В конце концов, именно эта цитата, списанная с аятоллы Хомейни, была написана на входе еврейской начальной школы в северной части Тегерана, где он учился. 

"Как раз по этой причине я здесь",-

 сказал он в интервью.

Майор М., сегодня являющийся заместителем командира одной из воинских частей в военной разведке IDF, провел большую часть своей службы в борьбе с наибольшей угрозой безопасности Израиля, Ираном. Он представляет собой часть значительного и совершенно успешного  пополнения израильской разведки, которое после многих лет жизни в арабском мире, было вынуждено изменить свой список приоритетов и сосредоточиться на совершенно ином враге. Адаптация к этим изменениям довольно сложна, сказал один бывший офицер военной разведки. 

"Язык иной. Социальные, культурные, политические нравы иные. История иная. Контекст меняет весь смысл. Вы слушаете двух говорящих и если вы не знаете контекста, вы не можете правильно понять смысл", -

 сказал он. 

Об истории майора  М. и роли, выполняемой им в военной разведке, мы можем говорить только в общих чертах. Но его история иллюстрирует существенно новое понимание, которое помогло Израилю в его дипломатической борьбе с Ираном, в его предполагаемых акциях на иранской территории, в ведении теневой войны за границей, и в его более широком осмыслении меняющегося Ближнего Востока.

Память о революции

М. родился в Тегеране в 1977 году и был младшим из четырех детей. Аятолла Хомейни в то время был в ссылке в Ираке и посылал на родину хлесткие послания, направленные против шаха. Отец М. был успешным бизнесменом, эксклюзивным дистрибьютором детского питания. 

"Он работал четыре часа в неделю, - два часа в понедельник и два часа в среду, и это обеспечивало нам хорошую жизнь."

 -сказал М.

Его мать, как это было тогда распространено среди иранских женщин, не работала и занималась семьей. Они были активными членами еврейской общины, процветавшей под властью «загнивающего» шаха.

В самом раннем детстве М. шах был отстранен от власти, миллионы людей встречали Хомейни как спасителя, и уже почти началась ирано-иракская война.  Новое руководство, плохо подготовленное для управления мощной, по-западному развитой при шахе военной машиной, приступило к вовлечению в свои ряды всех способных держать оружие в руках. Брат М. и многие из его двоюродных братьев, опасаясь новых веяний, уехали в Израиль. М. не помнит этого, но в двухлетнем возрасте его сестры и родители вместе с ним проводили брата отца в Израиль к их родственникам в Бат-Яме. Он и остальные члены семьи вернулись в Тегеран.

 

         Тегеран (фото Shutterstock)

М. жил в еврейском квартале в северной части столицы. При прогулках по городу члены семьи скрывали свое еврейство. Они носили имена, принятые для всех иранцев, и не выражали открыто свою религиозную принадлежность. В домашних условиях, по его словам, они соблюдали кашрут и правила Шаббата и делали свое собственное вино, которое не всегда можно было купить.

"Я бы не стал называть это двойной жизнью. Просто мы жили скромно, не афишируя наше еврейство. Иногда были случаи персидского «джихада, но если вы не нарушали законы и жили по правилам, проблем не было."

 сказал он.

Его сосед снизу был офицером Корпуса стражей иранской революции, и отец  М., кантор в одной из синагог и лидер еврейской общины, был дружен с ним. М. рассказал, что его отец всегда вспоминал с нежностью тот день, когда он и офицер КСИР  вместе сели в джип  и отправились разыскивать трех пожилых еврейских женщин, перепуганных насмерть ракетной атакой. 

"Восемьдесят мусульман погибли в той атаке, а три дамы выжили", -

вспоминает М.

М. рассказал, что финансовое положение семьи при аятоллах сильно ухудшилось, но все же осталось в гораздо лучшем состоянии, чем у большинства других людей. Рис, масло и сигареты можно было  купить только по официальным правительственным карточкам или на черном рынке, но 

"для меня, ребенка, это была хорошая жизнь, отличная. Мы ни в чем не нуждались".

Проблемы начались в школе. Ученики все были евреями, как и некоторые из учителей. Директор школы, завуч, а также большая часть школьной администрации были мусульманами. 

"Их целью было обеспечение того, чтобы  ученики не изучали сионизм или не зашли слишком далеко в еврейском образовании",- 

рассказывает офицер М.

Школьный день начинался с общего скандирования "Смерть Америке" и "Смерть Израилю". Все еврейские ученики жульничали, когда распевая "Смерть Израилю", они заменяли слово «Израиль» на похожее в персидском произношении слово, обозначающее "ангел смерти". При входе в школу, однако, висело приветствие с цитатой аятоллы Хомейни, которую позже использовал Ахмадинежад.

Будучи в шестом классе, М, испытывающий отвращение к этому приветствию, во время пятничной молитвы нашел острый металлический предмет и сорвал цитату.

Однажды в субботу, которая иногда была учебным днем, а иногда - нет, в зависимости от щедрости Министерства образования, глава школы построил учеников на утреннюю линейку. После традиционного пения и проверок чистоты учителями, глава школы вышел вперед и сказал ученикам, что  

"было совершено деяние против ислама ... и я знаю, кто это сделал."

М. был выведен вперед и избит на глазах у всех. Затем его отправили в офис директора, где его снова избили. А потом ситуация стала еще хуже: Директор сказал, что этот поступок не был шуткой. Это был сионистский акт, ставший возможным в результате воспитания в семье, и что это дело должно быть передано в органы государственной власти.

Школьный дворник, еврей, ставший свидетелем всего, случайно увидел поблизости мать М. и позвал ее срочно в школу. Директор обвинил ее в антиисламском воспитании детей и настаивал, что доложит обо всей семье властям. Только после трех или четырех часов просьб и мольбы его мать смогла уладить дело взяткой, внесением денег на счет школы и взятым на себя обязательством восстановить цитату Хомейни за свой счет и как можно скорее.

 

Еврейская иранская женщина молится у гробницы Эстер (через систему)

Сразу же после этого семья начала планировать свою тайную иммиграцию в Израиль.

М. живо помнит их отъезд. Он рассказывает, что фильм «Арго» 2012 года и, в частности, напряженная сцена в аэропорту, вызывает у него мурашки по коже. По его словам, его семья тоже никому не рассказывала, что они уезжают. Только утром в день их отъезда он рассказал двум своим лучшим друзьям, что уезжает в Шираз. Это было кодовым словом среди евреев, обозначающим Израиль. Он прибыл в аэропорт вместе со своей матерью и двумя сестрами, отец должен был остаться, потому что всей семье не разрешили покинуть страну вместе. Он сидел в терминале вылета, напоминающем изображенный в фильме «Арго», прижимая к груди учебники. Он решил, что если его спросят, он ответит, что он собирается в отпуск в Стамбул и будет там делать домашние задания.

В отличие от фильма, в котором граждане США покидают Иран рейсом швейцарской авиакомпании Swiss Air и пьют шампанское, как только самолет взлетает, они летели на иранском авиалайнере и тряслись от страха, пока не достигли Турции. Только там они позвонили сотруднику посольства. Тот направил автомобиль в аэропорт и в течение нескольких дней сделал израильские паспорта для семьи. 

"В Израиле я впервые встретил моего старшего брата",-

рассказывает он.

Отец М. остался в Иране еще на один год. Он получил фальшивый паспорт и был почти готов покинуть Иран, когда агенты КСИР постучали в дверь его офиса. Они нашли у него паспорт и арестовали его. 

"Пойманные на такого рода вещах, как правило, не остаются в живых", -

 сказал М.

Ему пришлось заплатить "кучу денег" и использовать все свои связи, в результате чего его выпустили под залог. Помогавший многим другим евреям покинуть Иран, отец М. имел хорошие связи с белуджами, обитателями пустыни, живущими на восточном плато. В течение двух недель он путешествовал с ними на верблюдах и под конвоем джипов в приграничном регионе и, наконец, с их помощью, проник через границу в Пакистан, где Еврейское агентство имело своего представителя, который и смог сделать для него паспорт. Отец М. полетел по нему в Швецию, а оттуда в Израиль.

В военной форме

М. был призван в ЦАХАЛ в 1995 году. Для начала ему надо было стать механиком танка Меркава. Но только он начал свою базовую подготовку, им заинтересовалась военная разведка.

В самом начале его работа, о которой он говорит намеренно расплывчато, заключалась в том, что он 

"переводил данные разведки на язык реальности". 

В те дни Персидский отдел военной разведки был меньше, чем сегодня и был, в основном, укомплектован теми, кто знал язык (диалект) lahag и кого ЦАХАЛ называл lahagistim, то есть те, для которых этот  диалект был родным языком или знаком с детства. После неоднократных просьб М. был направлен в школу офицеров и был поставлен во главе взвода солдат, переводивших разведывательную информацию.

Он оставался в этой должности до 2004-5, пока армии не понадобилось «активизировать» свою персидскую программу. М. было поручено создать учебную программу для подготовки специалистов военной разведки на персидском языке. 

"В течение семи месяцев мы можем подготовить квалифицированного специалиста с нуля,"- 

сказал он.

Бывший знаток фарси подтвердил это. Сегодняшний студент Еврейского университета в Иерусалиме, приехавший из русскоговорящей страны, он с седьмого класса изучал арабский язык в школе. Как и многие израильские студенты, он полагал, что знание языка позволит ему получить работу в военной разведке, когда придет время призыва в армию.

И в самом деле, в конце 2004 года, когда он учился в 12-м классе, он получил приглашение принять участие в тесте на знание языка. Он пять или шесть раз встречался с представителями армии, делая множество письменных тестов, а затем получил письмо по почте, в котором ему был задан вопрос,  хотел ли бы он попробовать себя в "чем-то новом".

Он явился в назначенное время и получил еще один тест. На этот раз тест включал искусственный язык, состоящий из цифр, символов и букв. 

"Самолет мог быть обозначен как номер четыре. Они придумали новый набор правил".

 сказал он.

Подросткам дали определенное время, попросили дополнить предложения и объяснить, как они поняли то, что прочитали. Несколько недель спустя, его снова вызвали и сказали, что последний тест  был тестом на способность обучения языкам, и что его выбрали, вместе с несколькими десятками других, для обучения персидского. Он мог выбирать, вернуться ли к изучению арабского, где он начинал, или изучать персидский. Он выбрал последнее.

М. сказал, что он возглавлял команду по изучению персидского в Военной дирекции IDF в течение нескольких лет, и что кроме законов языка, он также иногда читал лекции по истории и политике, а также кормил новобранцев местной едой, в целях дальнейшего погружения их в культуру .

Он рассказал еще немного о природе обучения и о том, как языковые навыки были реализованы в последующей службе солдат в армии. Студент заполнял определенные бланки. М. рассказал газете  The Times of Israel, что после пяти очень интенсивных месяцев обучения, солдаты были разделены на  тех, кто лучше понимает прочитанное, и тех, кто лучше улавливает смысл «на слух». Еще через несколько месяцев обучения один на один с преподавателем в группе, солдаты были разделены на отделы по темам. Одной их тем, сказал он,  была внутренняя политика. Женевские переговоры по ядерной программе Ирана, тоже, вероятно, были одной из тем изучения в течение последних месяцев.

 

Президент Ирана Хасан Роухани, третий справа, произносит речь на церемонии одобрения в субботу,3 августа в Тегеране. Во главе церемонии Верховный лидер аятолла Али Хаменеи, в центре,. (Фото: AP / Управление Верховного лидера Ирана)

От солдата требуется понять то, что говорится, и отметить важное  в каждом документе или разговоре. Его сводка затем передается офицеру, возглавляющему тематическую группу, и по решению офицера сведения просто подшиваются, передаются в офис правительства или "тому или иному командиру" в поле.

После нескольких лет подготовки солдат для такого рода работы, М. был назначен заместителем командира школы офицеров Дирекции военной разведки. 

"Пятьсот офицеров вышли из моих рук. Для меня, для тех, кто приехал сюда из Ирана, это является большим источником гордости",-

 сказал он

Сегодня М. является заместителем командира другого подразделения военной разведки. Он не был уполномочен обсуждать свой пост, но поделился двумя своими мечтами о будущем. Недавно он совершил с армией поездку в Польшу – его первый контакт с Холокостом. Поездка произвела на него огромное впечатление. Одна его мечта после этой поездки - ввести изучение истории Холокоста в  еврейской общине Ирана, составляющей 20 000 человек. 

"Я думаю об этом, и я хочу сделать это", - 

сказал он.

Вторая мечта связана с возникающими иногда в сознании воспоминаниями, переносящими его обратно в картины его молодости. Сидя за столом с изображением старого, дореволюционного флага Ирана, он сказал: 

"Я мечтаю снова посетить Иран. Моя настоящая мечта - быть [Израильским] военным атташе в Тегеране. Я надеюсь, это произойдет".