Обнаружение террора, когда подозреваемые - евреи

3 августа, 2015

Песах Бенсон

Взгляды всех основных СМИ направлены на израильские меры по борьбе с еврейским экстремизмом и поиски террористов, ответственных за поджог дома семьи Давабша. 18-месячный Али Давабша погиб в огне, его родители и четырехлетний брат борются за жизни.

В другом инциденте, происшедшем за день до того, были нанесены ножевые ранения шести участникам гей-парада в Иерусалиме. Одна из пострадавших, Шира Банкс, скончалась вчера от ран. Драматические фотографии запечатлели израильтянина, Ишая Шлисселя, вонзающего нож в людей, прежде чем полиция схватила его.
В деле о поджоге пока нет подозреваемых, но в израильском самоанализе эти два инцидента смешались. Часть израильской общественности обсуждает использование слова "террор". Как объяснил Дэвид Грэм на страницах The Atlantic, называя событие “террором”, мы должны думать о юридических и финансовых последствиях.

К сожалению, средства массовой информации уклоняются от использования слов “террор” или “террористы”, когда речь заходит о палестинских террористах-шахидах, о стреляющих из проезжающих мимо автомобилей, о нападающих с ножами, о взрывающих бомбы и т.д., когда эти действия направлены на израильтян. Отношение к оскорбительному смыслу этих слов было ярко выражено во внутренней докладной записке Reuters после событий 9/11 Стивеном Джуксом, который был тогда редактором телеграфной службы глобальных новостей.

"Мы все знаем, что там, где один человек - террорист, другой-борец за свободу. И Reuters придерживается принципа не использовать слово “террорист”.

Поэтому газеты использовали термины «боевики» или «активисты». В редких случаях, когда слово “террор” появлялось в заголовке, оно бралось в кавычки. Как будто редакторы хотели дать понять, что употребляя это слово, они вмешиваются в не свои дела или выражают некоторый скептицизм относительно нападения.

Многие годы HonestReporting проводил кампании за то, чтобы средства массовой информации называли террор тем, что он есть.

Большинство западных газет, описывая последствия смерти Давабша, не использовали слово “террор”.

С одной стороны, было бы аморально не называть нападение на дом Давабши террором. Но, с другой стороны, очень деликатное отношение журналистики к слову, в общем, последовательно. Возьмем, к примеру, этот заголовок Washington Post, в котором “террор” взят в кавычки:

Израильские лидеры предложили новые жесткие меры по борьбе с “еврейским терроризмом”

Интересно, что оскорбительными словами, взятыми в кавычки, был "еврейский терроризм". Возможно, газета не готова предположить, что преступники были евреями?

Но в отличие от нее, The Guardian, наконец, обнаружила, что террор может существовать без кавычек.

С одной стороны, я должен поздравить редакторов газеты за их мужество.

Израиль берет под стражу подозреваемых в еврейском терроризме без судебного расследования

Эта храбрость особенная, потому что она, кажется, нарушает принципы основного отношения газеты  к террору, о котором уже говорил Джукс:

“Мы должны быть очень осторожны, используя этот термин. Он все-таки выражает субъективное мнение - там, где один человек террорист, другой может быть борцом за свободу. Во многих частях мира есть бывшие "террористы", занимающие выборные должности.

Я хотел бы верить, что газета открывает новую страницу. Но я не стал бы держать пари об этом.

Я не могу вспомнить ни одного палестинского теракта, который The Guardian когда-то называла террором. Али Давабша, конечно, был жертвой террора, но я хотел бы, чтобы кто-нибудь из газеты объяснил, почему не было приведено ни одного примера погибших
израильтян, хотя бы Данни Гонена.

The Guardian не будет называть палестинское насилие “террором” чаще, чем людей, ответственных за смерть Али Давабши, “борцами за свободу”.


Перевод: +Elena Lyubchenko
                                                                                                                                Источник